Вторник – уже пятый день как в нескольких городах Швеции продолжаются беспорядки, вспыхнувшие после того, как ультраправый политик Расмус Палудан, возглавляющий датскую антиисламскую партию Stram Kurs («Жесткий курс»), заявил, что сжег Коран и что сделает это снова.

По сообщениям местной прессы, три человека пострадали в городе Норчепинг на востоке страны, где полиция открыла предупредительный огонь, пытаясь остановить насилие.

В ходе беспорядков травмы получили по меньшей мере 16 полицейских в городах, где ультраправые планировали провести свои акции, в том числе — в пригороде Стокгольма, Линчепинге и Норчепинге.

Как сообщается, подожжены несколько автомобилей, в том числе полицейских, сгорел автобус, задержано, по сведениям шведской прессы, 25 человек, передает ВВС.

Сообщалось о драках и беспорядках в городе Ландскрона после того, как запланированная там демонстрация Stram Kurs была перенесена в соседний город Мальмё.

По словам шведской полиции, около сотни противников Stram Kurs бросали в полицейских камни, поджигали автомобили, шины и мусорные баки, а также возводили баррикаду, препятствовавшую движению транспорта.

Ситуация в Ландскроне остается напряженной, сообщила полиция.

Начальник национальной полиции Швеции Андерс Торнберг заявил, что демонстранты проявили безразличие к жизни полицейских, добавив: «Мы уже видели жестокие беспорядки раньше. Но это нечто другое».

Представитель полиции южной Швеции Ким Хильд заявил, что полиция не будет отзывать разрешение на демонстрацию сторонников Stram Kurs, потому что в Швеции, где защищено право на свободу слова, для этого нужны очень серьезные основания.

«Право демонстрантов открыто выражать свое мнение явно перевешивает, и нужны очень веские основания, чтобы его проигнорировать», — сказал Хильд шведскому новостному агентству TT.

По сообщению Deutsche Welle, Расмус Палудан пообещал провести митинг в Норчепинге в воскресенье, что побудило контрдемонстрантов, в основном молодых мусульман, собраться там и устроить протесты, перешедшие в насилие.

В заявлении местной полиции говорится, что полицейские произвели предупредительные выстрелы после того, как подверглись нападению, и три человека, по-видимому, получили ранения рикошетом.

Ранее члены Stram Kurs уже грозили демонстративно сжечь Коран, и такие заявления приводили к вспышкам насилия в Швеции. В 2020 году протестующие подожгли автомобили и повредили витрины магазинов в ходе столкновений в Мальмё.

Расмус Палудан, который в 2020 году получил тюремный срок за преступления в Дании, в том числе на почве расизма, пытался организовать подобные сожжения Корана и в других европейских странах, включая Францию и Бельгию.

На вопросы Пресс-клуба в этой связи ответил директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:

— Люопытно, почему с упорством, достойным лучшего применения, те или иные личности в Европе регулярно зацикливаются на том, чтобы взять да и сжечь Коран, или нарисовать и опубликовать карикатуры на пророка Мохаммеда, или сотворить что-нибудь еще в таком духе? Ведь они просто не могут не знать о том, какое отношение вызывают такие шаги у значительной части мусульман проживающих в их же странах, не говоря уже о государствах, где мусульмане составляют большинство населения. Знают, что обязательно будет напряжение, а то и беспорядки, как в нынешнем случае. Кстати, остроты сегодняшним событиям добавляет и то, что происходит это в месяц Рамазан — тоже интересно, случайно ли авторы идеи выбрали именно это время для проведения своей акции? Какова по-вашему логика всех таких событий? Это намеренное провоцирование межконфессиональной розни, или что-то иное? Для чего, в конечном счете? 

— На мой взгляд, это откровенная провокация. Палудан давно в антиисламской теме, к тому же уже был однажды осужден за подобное. Так что сожжение священной книги мусульман в священный же месяц Рамазан — это продуманная провокация, и она вызвала ту резкую реакцию, на которую ее автор и рассчитывал. Ведь это в Европе бегут в суд, если задеты религиозные чувства, а на Востоке хватаются за кинжал.

Целью таких провокаций является продемонстрировать обществу, что мигрантам-мусульманам чужды европейские ценности, и тем самым подпитать праворадикальные настроения: «Ведь всего-то человек сжег свою собственную книжку, пусть даже и религиозную — а эти вышли на улицы, возвели баррикады, жгут автомашины, бьют полицейских!..»

Настораживает реакция шведских полицейских, то есть тех людей, кто получает зарплату за тишину и покой на улицах, и которые лучше всех знают и настроение мусульманского населения страны, и как на корню пресечь беспорядки. Мало того, что полиция дала разрешение на демонстрацию исламофобской организации, так даже после вызванных этим беспорядков заявила, что нет «очень серьезных оснований», чтобы ее отменить. То есть на улицах стреляют, горят машины, 16 полицейских ранено, 25 демонстрантов арестовано, а оснований для отмены демонстрации нет? Неужели требуется что-то вроде бойни, устроенной в Норвегии небезызвестным расистом Брейвиком? 

А ведь полиция не права, независимо от того, как квалифицировать действия вандалов. В статье 17 Европейской Конвенции по правам человека говорится: «Ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции». В вульгарном изложении Конвенции это звучит как «твое право размахивать кулаками заканчивается там, где начинается мой нос».

Ислам, Коран, Рамазан, намаз, борода, короткие штаны мусульманина или хиджаб мусульманки — это составная часть их свободы совести и религии. Можно все это не любить. Но если ты сжигаешь его книгу — ты переходишь красную черту, и используешь свободу выражать свое мнение в ущерб свободе религии другого человека.

Для наглядного примера приведу дело «Касымахунов и Сайбаталов против России», рассмотренное Европейским Судом по Правам Человека (ЕСПЧ) по жалобе двух исламистов, которые были активными членами партии «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами». Лично террором они не занимались и считали, что это дает им право мирно пропагандировать джихад, антисемитизм, дискриминацию по религиозному признаку. По их мнению, арест лишил их права на свободы объединений и собраний, выражения мнения, религии. 

Но Евросуд эту претензию не принял, заявив, что «ввиду очень четкой связи между Конвенцией и демократией, никому не дано право опираться на положения Конвенции для того, чтобы ослабить или уничтожить идеалы и ценности демократического общества…

Политическая организация может действовать по изменению закона или правовых и конституционных структур государства при двух условиях: во-первых, используемые для этого средства должны быть правовыми и демократическими; во-вторых, предлагаемое изменение само должно быть совместимым с фундаментальными демократическими принципами. Отсюда с необходимостью следует, что политическая организация, чьи лидеры подстрекают к насилию или продвигают политику, не уважающую демократию или которая направлена на разрушение демократии и попрание прав и свобод, признанных в демократии, не может претендовать на защиту Конвенции против наказаний, наложенных на этих основаниях». 

Этот подход мешает и джихадистам, и исламофобам использовать демократические свободы для протаскивания своих антидемократических идей. Не будем забывать, что и Адольф Гитлер пришел к власти демократическим путем, выиграв выборы. Этого бы не случилось, если бы запретили книгу Гитлера «Mein Kampf», создание военизированных организаций и т. п. Но полицейские Веймарской республики вели себя с нацистами так же, как сейчас их шведские коллеги, не находя «серьезных оснований».

— Но ведь и противники Stram Kurs применяли насилие. Начальник национальной полиции Швеции Андерс Торнберг заявил, что демонстранты проявили безразличие к жизни полицейских, добавив: «Мы уже видели жестокие беспорядки раньше. Но это нечто другое». Как в этом случае должны вести себя власти, чтобы соблюсти баланс между правами одних, свободами других и спокойствием и безопасностью третьих?

— Полиция, однозначно, должна стоять на стороне правопорядка. Статьи ЕКПЧ, защищающие свободу мысли, совести и религии (ст.9), свободу выражения мнения (ст.10) и свободу собраний и объединений (ст.11), помимо первого параграфа о том, что «каждый имеет право…», имеют второй параграф, в котором говорится о возможности ограничения этих свобод для охраны общественного порядка или защиты прав и свобод других лиц, если это «предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе». А это как раз тот случай.

Но я убежден и в том, что нынешний конфликт возник не на ровном месте. Деколонизация Африки и конфликты в арабском мире вызвали невиданного масштаба миграцию в Европу людей с совершенно другими религией, языком, культурой. Попытки их интеграции в европейское сообщество дают очень незначительные результаты из-за того, что не уделяется должного внимания борьбе с геттоизацией. 

Кого-то образование гарлемов и чайнатаунов в Европе может даже умилить: мол, этнические меньшинства континента сохраняют свою самобытность. И это действительно так, правда, самобытность эта не вписывается в европейские реалии. И тогда Европа начинает приспосабливаться сама. 

В Швеция я никогда не был. Но не так давно был в Норвегии, наблюдал за выборами в парламент в квартале Осло с заметно большим неевропейским населением. И сделал замечание избиркому, потому что в кабинку для голосования в нарушение закона зашли две избирательницы. «Но Вы же обратили внимание, что одна из них была много старше другой?» — ответил мне член комиссии. — «Я их знаю лично: это мать и дочь. Мать приехала из Пакистана в 1970-е, давно уже гражданка, но до сих пор не научилась говорить и читать по-норвежски. Дочь ей переводит, что написано в бюллетене, иначе она не сможет проголосовать. А зачем ей учить норвежский, если в магазине, в больнице, во дворе у нее одни пакистанцы?». Оказалось, что и дочь выдали замуж за пакистанца, который затем переехал в Норвегию.

А вот другой пример: в моем квартале в Баку поселились несколько пакистанцев. Они открыли магазины и парикмахерскую. Общаются между собой, помогают друг другу. Выучили азербайджанский. Тот, что работает в парикмахерской, живет здесь 15 лет и женат на азербайджанке, у них пятеро детей, наши граждане. Уверен, что когда они вырастут, они не будут бездельничать, ожидая, пока родители найдут им престижную работу, а найдут себе место в жизни. И это — другой, куда более симпатичный мне путь интеграции.

Конечно, могут сказать, что в Азербайджане мусульмане, и пакистанцам тут проще. Но я с этим соглашусь лишь частично. Во-первых, наши мусульмане, мягко говоря, не так уж строго следуют канонам религии, и намного ближе к Европе, чем к Пакистану. Язык, культура, одежда, менталитет у нас сильно разнятся. Во-вторых, в Европе мигранты-мусульмане почему-то рвутся не в мусульманские Албанию, Боснию, Турцию, а в страны с преимущественно христианским населением. Значит, у них на первом месте не религия, а экономика.  

Слабость демократии в том же, в чем и ее сила — в сменяемости власти. Чтобы гарантировать себе избрание на очередной срок, стараются заигрывать с избирателями, чтобы они вновь проголосовали за правящую партию. Многолетними упущениями в социальной политике, дешевым популизмом и объясняется беззубый отклик на волну миграции, накрывшую Европу. 

А в результате, из каких-то темных закоулков подсознания европейцев появились, окрепли и растут крайне правые политические партии и движения. Людям это кажется достойным ответом на вызов времени: они голосуют за Орбана и Ле Пен, ходят на митинги PEGIDA, зачитываются «Европейской Декларацией независимости» Брейвика. Недавно и «Mein Kampf» был переиздан в Германии впервые с 1945 года и стал бестселлером…

Сможет ли на этот раз европейская демократия защитить себя? Поведение шведских полицейских и политиков вызывает в этом оправданное сомнение. Поэтому хочется, вслед за Юлиусом Фучиком повторить: «Люди, будьте бдительны!».

Рауф Оруджев