Вопрос о судьбе граждан Азербайджана, пропавших без вести, оказавшихся в плену или взятых в заложники в ходе военной агрессии Армении против Азербайджана все еще остается на повестке дня. При каждой встрече с армянскими политиками и дипломатами, включая встречи на высшем уровне, представители азербайджанской стороны пытаются добиться продвижения в его решении. К сожалению, пока без особого успеха.

В списке Рабочей группы Госкомиссии Азербайджана по делам военнопленных, заложников и без вести пропавших числится около четырех тысяч человек. Нужны сведения о событиях и конкретных обстоятельствах, при которых тысячи людей в буквальном смысле этого слова исчезли, необходимы дополнительные материалы, которые могли бы внести хоть немного ясности в их дальнейшую судьбу. 

Проект Центра развития СМИ под названием «Пропавшие без вести: каждый из 4000» служит именно этой цели. Он предусматривает проведение журналистских расследований, в том числе поиск очевидцев тех событий, уникальные рассказы которых и составляют основу подготовленных в рамках проекта статей. 

«Pressklub.az» начинает публикацию серии таких статей, принадлежащих перу известной азербайджанской журналистки Вюсали Мамедовой.

Возвращаясь на освобожденные через 27 лет от оккупации земли, человек в первую очередь ищет дом, в котором родился и вырос. Это такое необъяснимое чувство, когда по особым, только тебе известным приметам находишь тот самый участок, теперь уже неотличимый от других мест, опускаешься на голую землю и, глядя в совершенно пустой горизонт, тупо повторяешь: «Я дома»…

Но есть люди, которые скитаются по этим пустынным краям в надежде найти не только место родного дома, но и хоть один единственный знак очень близкого им человека, когда-то оставленного здесь. Речь идет о членах семьи наших соотечественников, пропавших во время карабахской войны без вести. Мой первый собеседник – 74-летний поэт Алекпер Сонмез – один из них. Он начинает разговор с описания портрета своего отца Алескера Кязымова.

— У меня нет фотографии, но в моей памяти он как живой! Отец был высокого роста, уж точно выше 180 см. Широкоплечий и крепкий, весом около 80 кг. Карие глаза, редкие, уже поседевшие волосы… Усы были, однако бороды не имел… Скошенный, волевой подбородок… И длинные ноги… Отец делал большие шаги, все в деревне издалека узнавали его по походке… Белые зубы-протезы были немного великоваты для его рта. Особых примет не имел – был правшой, никаких шрамов, татуировок, родимых пятен… А группу крови не знаю…. Все это я неоднакратно рассказывал представителям различных государственных учреждений и международных организаций…

— Сколько лет было вашему отцу? В одних документах написано, что он родился в 1918 году, в других — в 1899…

— Хотя в документах написано иначе, сам отец рассказывал, что родился в селе Башлыбель Кельбаджарского района в 1902 году. Учился 7 лет, окончил школу. В то время колхоза не было, занимался своим хозяйством.

— Он и в войне участвовал?

— Да, он прошел много войн. Отец был призван в армию в 1938 году из военного комиссариата Лачинского района. Служил в Украине. Был кавалеристом. В сентябре 1939 года Советский Союз напал на восточную Польшу, эта была первая война отца. Затем он участвовал в советско-финляндской, так называемой «Зимней войне». Потом демобилизовался из армии и вернулся в родное село Башлыбель.

— И вскоре началась новая война с гитлеровской Германией…

— Да, 18 декабря 1941 года отца повторно призвали в армию, на этот раз из Кельбаджарского района. Он воевал до конца, а после окончания войны вернулся в деревню и занялся строительством в колхозе. Принимал самое активное участие в открытии дороги Истису-Тертер… Отец рассказывал, что в то время машин было мало, использовался в основном ручной труд…

— А о войне он рассказывал?

— Конечно! У него было много историй. Никогда не забуду одну из них… Однажды вечером, возвращаясь в казарму, отец увидел на земле бумажник и поднял его. Там было много денег, военный билет и семейное фото. Как поступить? Где искать хозяина? Отец решил разместить объявление. Он написал на бумажках и наклеил эти бумажки на двери столовой, перед входом в казарму. На следующий день увидел, что объявления сорвали. Он написал и приклеил снова. Снова сорвали. Так почти два месяца. Однажды вечером он услышал, как позвали: «Казымов Алескер!» Его отвели к командиру. Там один офицер говорил по-азербайджански. Он спросил: «Брат, почему ты будоражишь людей? Что ты вешаешь на дверях каждый день какое-то объявление на своем языке? Меня специально вызвали сюда, чтобы я поговорил с тобой. Чего ты хочешь?» Отец сказал, что нашел бумажник и хочет вернуть его владельцу. Офицер ответил: «Ты таким поступком поднимаешь имя всех своих земляков!»

— После этого владелец отыскался?

— Отец рассказывал, что в тот же день нашли того солдата и привели, а ему объявили благодарность. Офицер-азербайджанец спросил, нуждается ли он в чем-то? Отец сказал, что у него большие трудности с русским языком, а рядом нет человека, который бы знал оба языка. На русском, кроме нескольких команд, оказывается отец действительно не понимал ни слова. Офицер-азербайджанец сказал: «Принеси листок бумаги и ручку, я напишу тебе несколько слов, объясню значение, ты их выучишь. Дальше помогут другие». Так стали с ним заниматься в части. Указывали на предмет, писали название, отец выучивал: это ложка, это нож, это хлеб…

— Подумать только, нашим предкам приходилось защищать «родину», языка которой они не знали…

— Да, но язык он все же выучил. Прямо во время войны.

— Знакомые говорят, что он был очень жизнелюбивым человеком.

— Он был чрезвычайно веселым и шутливым. Находясь рядом с ним все смеялись,он  делал людей счастливыми. Спрашивали, как он себя чувствует, а он отвечал: «Лучше всех!» Раньше мы носили местную одежду, теперь иностранные костюмы. Раньше мы зажигали свечи, теперь есть лампочки. Мы топили печку и не могли видеть друг друга из-за дыма в доме, теперь есть электрическая плита. Созданы все условия: живи и радуйся. Он был таким человеком…

Когда наша машина подъезжает к селу Башлыбель, мой собеседник замолкает. Он просит водителя проехать через село и грустно смотрит на разрушения вокруг. Доехав до Делидага, мы выходим из машины. Дальше дороги нет.  Быстрыми шагами он сходит вниз с холма и пересекает реку. Я иду за ним, но не могу догнать: у него такие же большие шаги, как у отца. Пока я пытаюсь перейти реку, он уже достигает вершины следующего холма и исчезает…

… Когда, наконец, я нашла его, он сидел перед пещерой, опершись рукой об дерево… Глаза его были полны слез, губы дрожали. Я подошла ближе и села на камень рядом с ним. Сильно удивилась, увидев на земле стакан.

— Боже мой… Этот стакан простоял на этом месте почти 30 лет,.. – сказал он после долгой паузы. – Я вошел в пищеру, посмотрел… Там одежда, детские игрушки… Все оставлено… Только от моего отца нет никаких следов… Все это время я не терял надежду, что найду их здесь, в этой пещере. Потому что она была нашей надеждой и нашим убежищем в самые трудные дни. В тот день весной 1993 года мы все были дома, когда услышали, что Кельбаджар оккупирован. Сначала не поверили… Как же так? Но многие жители уже покидали село, направляясь в сторону снежнего Муровдага. Отец взял нас и привез сюда, в Барутлу. «Давайте переждем здесь несколько дней, посмотрим, если все будет спокойно, вернемся домой», – сказал он. Таким образом, мы, в общей сложности 62 человека, укрылись в пищере и стали наблюдать за селом. Своими глазами видели, как армянские солдаты вошли в село, грабили и поджигали дома… Гнали скот, а вещи вывозили на грузовиках… Мы понимали, что уже не сможем вернуться…

— Но попытаться прорваться через Муров вместе с женщинами, детьми и стариками тоже было очень опасно…

— Да, это была игра со смертью. Но мы были в осаде… Некоторое время тайно жили в пещерах. Армянские военные узнали, где мы прячемся, и вечером 18 апреля напали на нас. 12 из 62 человек были убиты, 14 человек взяты в заложники. Нашей семье удалось убежать и спрятаться в другом месте. Дальше идти не могли. Моя покойная  жена была ранена в обе руки, я и мои дети получили осколочные ранения от брошенных в пещеру гранат…

— Так вы и жили в блокаде, пока не поправились? 

— Ровно 113 дней. Мы пережили очень трудное время, готовились к выходу из осады. Мой отец каждому давал совет: что взять в дорогу, как в какой ситуации поступать? А в то утро, когда все стали уходить, он сказал: «Я остаюсь здесь!» Мы не поняли, как это «остаюсь»? «Вы уходите, а я никуда из родного села не уйду», – повторил он. «Когда меня бросали с войны на войну в дальние страны, меня всегда поддерживало желание скорее закончить все и вернуться в свое родное село. Теперь же получается, что война гонит меня из Родины?! Нет, в таком возрасте я не могу еще раз лишиться ее, покинуть землю, где покоятся мои предки!» Как мы не умоляли, не смогли уговорить его…

— Значит, вам пришлось там и расстаться?

— Нелегко покинуть родной край, оставляя в нем собственного отца и понимая, какие мучения могут ждать его впереди… (Плачет.) Но мой отец обладал мистическими способностями. Он поцеловал нас всех, зачаровал и отослал. Напоследок сказал: «Идите, и вы благополучно выйдете из осады. По пути встретите армянских солдат, но они вас не увидят, между вами будет невидимая завеса.» Так и случилось… Через несколько дней пути мы прошли мимо их поста. Нас не увидели…

— Это были последние его слова, которых вы запомнили?

— Как бы странно в той ситуации это не звучало, он еще сказал:  «Однажды вы снова благополучно вернетесь сюда»… Вот я через почти три десятилетия вместе с детьмивернулся в свое село, в Барутлу…

К разговору подключается Габиль, подошедший к нам сын Алекпера:

— Только одно не сбылось. Он добавил: «Я встречу вас здесь.» Отец, вставай, пойдем, посмотрим в пещере Наби… Может быть, там удастся найти какой-нибудь след. Ну, куда он еще мог уйти? Дедушка получал всю свою силу от этих гор.

— Габиль, что вы помните о дне, когда расстались с дедушкой?

— 17 июля 1993 года мы на этом месте простились с дедушкой. В последний раз, когда мы проходили мимо вон того камня на повороте, я обернулся и увидел, что дедушка смотрит за нами. Я взглянул на свои часы, было без 20 минут 8. Та минута, тот час, тот момент и сейчас перед глазами. Он стоял перед пещерой Барутлу и смотрел нам в спину, пока не скрылся из виду. Прощался взглядом… Таков для меня последний портрет деда…

Генеральная прокуратура Азербайджанской Республики продолжает розыск пропавшего без вести в 1993 году жителя села Башлыбел Кальбаджарского района Казымова Алескера Алескер оглу. В поисках участвуют его сын Алекпер Сонмез и внук Габиль Алескеров.

Автор: Вюсаля Мамедова