Трудно сказать, с чьей подачи, возможно под прямым давлением Путина, но во время состоявшегося в понедельник онлайн-саммита ОДКБ президенты Таджикистана и Беларуси фактически озвучили идею о дальнейшем расширении военного присутствия этого блока в странах-членах. То есть, получается, Казахстан стал как бы первой ступенью на пути продвижения российской военной экспансии в направлении соседних государств. 

Сначала президент Таджикистана Эмомали Рахмон сообщил, что у южных границ стран Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) — в Афганистане — скопились тысячи боевиков.

«В целом, по данным спецслужб Таджикистана, количество лагерей и центров по подготовке террористов, граничащих с южными границами ОДКБ, в северо-восточных провинциях Афганистана насчитывает свыше 40, а их численный состав достигает более 6 тыс. боевиков», — заявил президент на внеочередном саммите организации по ситуации в Казахстане.

По словам Рахмона, обстановка на таджикско-афганской границе усложняется каждый день, боевые действия между самими талибами идут прямо вдоль границы — только на одном участке за последнюю неделю погибли более 11, получили ранения более 18 талибов. «Поэтому нам надо создать пояс безопасности вокруг Афганистана», — недвусмысленно предложил Рахмон.

После чего глава Беларуси Александр Лукашенко призвал усилить военную мощь стран Организации.

«Нам необходимо выполнить просьбу президента Таджикистана Эмомали Рахмона и поставить в том числе военную технику, чтобы страну не постигла та же участь, что и Казахстан», — заявил он.

Белорусский лидер предложил коллегам обсудить этот вопрос отдельно.

Он также отметил, что ОДКБ в будущем ждут серьезные испытания.

«Но нас ждут серьезные вызовы в перспективе. Необходимо укреплять ОДКБ. Спокойно, планомерно наращивать все ее компоненты и прежде всего миротворческий потенциал», — сказал глава Беларуси.

То есть, судя по всему, легенда о террористах, якобы участвовавших в событиях в Казахстане, будет использована как предлог для развертывания российских сил во всех странах Центральной Азии.

Так начинается 2022-й — год 100-летия с момента провозглашения СССР. 

Правдоподобна ли версия о том, что под предлогом событий в Казахстане Путин готовится распространить военное присутствие России в странах Средней Азии? Если да, то зачем ему это? И как могут отреагировать на это Китай и Иран? 

На эти вопросы Пресс-клуба согласились ответить известные иностранные эксперты.  

Сергей Жаворонков, сопредседатель политической партии «Демократический выбор», старший эксперт Института экономического развития имени Гайдара (Москва): 

— Военное присутствие России в Средней Азии уже есть: в Киргизии существует авиабаза, а в Таджикистане есть довольно крупная база сухопутных сил численностью 7 тыс. человек. За обе базы Россия платит арендную плату, точные размеры которой неизвестны. В Казахстане, как известно, Россия арендует космодром Байконур. 

Думается, Путин руководствуется, прежде всего, иррациональными соображениями вроде попытки подражать США с многочисленными военными базами за рубежом (сравнение себя с западным миром во всем, начиная от армии и кончая особенностями внутренней экономики и политики — давнее проявление комплекса неполноценности российских властей, чья экономика более чем на порядок меньше американской). Ведь если военное присутствие в ближнем зарубежье можно как-то объяснить, то чем можно объяснить военное присутствие в Венесуэле, Сирии, Центрально-Африканской Республике и т.п.? Никакой выгоды от этого нет, это чисто расходные проекты. 

Впрочем, на постсоветском пространстве есть и одно рациональное соображение: это логика «профсоюза диктаторов». Любые революционные события — это напоминание о том, что они возможны и в России (особенно это касается славянских стран — Украины и Беларуси, очевидно, по многим критериям похожих на Россию). Чем более дикие режимы будут существовать на пространстве СНГ, тем лучше для Путина. Как выразился в 2021 г. экс-посол США в РФ Майкл Макфол, «по сравнению с Лукашенко Путин кажется европейским правителем». Путин это тоже понимает. Кейсы Беларуси, Таджикистана показывают, что поддержка оказывается совершенно бесплатно, с экономической точки зрения Россия ничего от этого не получает – так же будет и в Казахстане. 

Китай Средняя Азия интересует исключительно как источник сырья, подобно Африке, каких-то военно-политических планов у него там нет. Иран озабочен возможным расширением сферы влияния талибов — радикальных суннитов, которые расценивают существующий в Иране режим как вероотступников (показательно, что в свой первый приход к власти в 90-е талибы казнили сотрудников консульства Ирана в Афганистане). Сейчас новое поколение талибов пока не выказывает открытой вражды, но этот религиозный разлом очень существенный и всегда может вспыхнуть. Не думаю, что возможное дополнительное усиление Путина в Средней Азии будет беспокоить Иран. Впрочем, и не факт, что оно произойдет: для казахских властей это внутриполитически очень неудобная история, и представляется, что по мере того, как им покажется, что они контролируют ситуацию, они попросят российские войска на выход (подобно тому, как Узбекистан объявил о возвращении в ОДКБ после восстания в Андижане в 2006 году, а через два года опять вышел). 

Ярослав Божко, глава Центра политических исследований «Доктрина» (Киев):

— РФ получила усиление своих позиций в результате подавления революционных настроений в Беларуси и Казахстане. Это отмаркировало ряд уступок Лукашенко и Токаева Москве в обмен на поддержку в революционный момент, помогло пройти острую возможность потери власти существующими элитами. РФ безусловно ставит в качестве долгосрочного приоритета расширение своего военного присутствия, и негативным маркером тут, к примеру, может выступать проект новой Конституции Беларуси, откуда убрали упоминание о безъядерном статусе страны. Также показательно и то, что по некоторым данным, вместе с частями ВДВ в составе войск ОДКБ в Казахстан были переброшены и части радиоэлектронной борьбы (РЭБ), дающие РФ дополнительные возможности в регионе и малозначимые для собственно разгона самих протестов, в чем до сих пор контингент ОДКБ так и не был замечен в Казахстане. 

В конечном итоге появление российских войск выглядит не необходимым шагом из-за нехватки войск у Токаева, а именно расплатой за политическую лояльность перед РФ. Мы косвенно наблюдаем по тюркоязычным медиа в целом негативную реакцию на появление войск ОДКБ в регионе, и это особенно показательно — усиление РФ в тюркоязычном мире явно будет воспринято Турцией в штыки. 

Касаемо Китая, вряд ли появление войск РФ в Казахстане всерьез беспокоит официальный Пекин. В Средней Азии Китай не конкурирует с РФ в военной сфере, а потому вряд ли такой шаг будет расценен китайцами негативно. 

Рауф Оруджев